ВЕЛИКИЙ ИНКВИЗИТОР

Фанатик и садист, обуреваемый сатанинской жаждой власти, Томас Торквемада явно испытывал наслаждение от мучений людей и растления их душ. Позорная страница Католической церкви до сих пор приковывает к себе внимание.

Эра испанской инквизиции, эра религиозной и политической истерии началась в 80-х годах XV века. Девиз ее деятелей — «едино стадо и едина вера», а самый яркий представитель этих деятелей — Томас Торквемада. Многие приемы испанской инквизиции возьмут на вооружение и разовью советские коммунисты и немецкие нацисты. Нельзя такому опыту пропадать.

Как часто бывает, сведения о первых годах жизни этого человека противоречивы, но происхождение известно: его дядей был доминиканец Хуан Торквемада, бывший представителем католической церкви на Констанцском соборе, осудившем Яна Гуса.

Томас Торквемада был духовником инфанты Изабеллы Кастильской и принимал живейшее участие в провозглашении ее наследницей Кастилии. 19 октября 1469 года, тайно от брата Энрике, занимавшего тогда Кастильский престол, Изабелла в сопровождении Торквемады отправилась в Вальядолид. Там ее обвенчали с Фердинандом, наследником Арагона. Эта женитьба была мечтой патриотов, управлявших судьбами обоих королевств. Два самых больших королевства Испании соединились таким образом в одно политическое целое. Торквемада, как главный виновник этой унии, естественно, получил с этих пор первенствующее значение, и не только в Кастилии, но также в Арагоне.

Через 5 лет, после смерти брата Энрике, Изабелла становится королевой Кастилии и Леона. Торквемада убедил Изабеллу и Фердинанда, что испорченность нравов и свободомыслие с каждым днем возрастают, что соседство христиан с евреями и маврами вредит благочестию народа. Томас Торквемада не был создателем инквизиции в Испании, но он первый придал инквизиционному трибуналу политический характер. Из рук Папы он передал этот трибунал в руки короля и сделал судилище не столько помощником торжеству веры, сколько орудием абсолютизма.

В 1481 году в монастыре Св. Павла в Севилье открылись заседания инквизиционного трибунала. Тогда же началось массовое бегство мараносов (крещеных евреев) в соседние земли, ведь на них прежде всего должны были сказаться приемы севильских инквизиторов.

В течение полугода инквизиция сожгла 298 мараносов и 79 осудила на вечное заточение. Многочисленность осужденных на сожжение заставило придумать особый эшафот, так называемое квемадеро. Квемадеро было сложено из камня, на верхней его площадке были установлены гипсовые статуи пророков. Внутри этих статуй была пустота, куда вводили осужденных и затем жгли сразу нескольких в этом подобии огненной печи.

Спешность процессов, доносы, личная злоба служителей инквизиции, желание овладеть имуществом богатых — все это часто приводило к сожжению и истинных католиков. Испанская инквизиция с 1481 года постепенно стала орудием правительства, средством удалять с его пути все, что могло вредить этой власти, будут ли то евреи, или мавры, или строптивые католики и даже епископы.

17 октября 1481 года Папа Сикст IV объявил Томаса Торквемаду великим инквизитором Арагона и Кастилии; в том же году Торквемада собирает в Севилье генеральную хунту инквизиторов, где вырабатываются законы испанской инквизиции. Эти законы затем дополнялись различными постановлениями, но произвол был основным духом инквизиции. К примеру, жалование инквизиторов выплачивалось из кассы трибунала, которая пополнялась за счет конфискаций имущества еретиков. Правительство было также заинтересовано в денежных штрафах и конфискациях, ведь оно получало треть этих поступлений.

Сразу после издания кодекса арагонские кортесы (тогда — нечто вроде парламента) обратились к Фердинанду и Папе с просьбой остановить применение инквизиционной инструкции, но аресты, конфискации и казни еретиков продолжались. Арагонцы решились на крайнюю меру — избиение инквизиторов. Но заговор провалился, убийство инквизитора Педро Арбуэса в Сарагосе вызвало возмущение населения, несмотря на ненависть к трибуналу. В результате покушение было использовано инквизицией: сарагосские тюрьмы оказались переполнены узниками, большинство которых было просто оговорено. Главные виновники были жестоко наказаны.

Участникам заговора отрубили руки, затем повесили, после чего их трупы проволокли по улицам, а затем, расчленив на части, разложили по площадям. Арагонский дворянин Жан Делабадия, который руководил заговором и убил инквизитора, покончил с собой и был повешен уже мертвым. Но потребовалось еще два года на усмирение волнений народа, не желавшего принять инквизицию в Теруэле, Лериде, Барселоне, на островах Майорке и Минорке. Что касается Арбуэса, то он был причислен к лику святых(!), а молва увековечила за ним славу целителя от чумы(!). Его смерть увековечена кистью Мурильо, что является, безусловно, преклонением перед инквизицией.

Как великий инквизитор Торквемада принимал самое непосредственное участие в жестокостях, которые были ответом на убийство Арбуэса и критику инструкции, и сам Папа Сикст IV благодарил Торквемаду за служение церкви.

Сам инквизиционный процесс соединял в себе невероятную жестокость с огромным лицемерием. Ужасные пытки, которым подвергались узники, вынуждали их давать самые невероятные показания против себя и тех, кто был «интересен» инквизиторам. Дыба, пытки водой, пытки огнем доводили несчастных до последней степени изнеможения и нередко кончались смертью прямо в темнице. Узниками инквизиции были главным образом те, у кого не было покровителей. Оппозиция инквизиции коренилась в интеллигентной среде Испании, вот почему лучшие представители испанской нации с особой яростью преследовались ею.

Аутодафе — религиозное действие, бывшее верхом лицемерия. Совершалось аутодафе несколько раз в год, в том числе и по случаю важных государственных событий. На площади против королевского балкона, если ожидалось присутствие короля, возводился помост, строился амфитеатр для членов инквизиции, клетки для осужденных.

Торжественное шествие, проповедь, чтение приговоров, приговоренные к смерти в позорных одеяниях, сожжение жертв на глазах огромной толпы зевак и изуверов — разумеется, все это делалось в угоду Богу святой инквизицией. Хуан Антонио Льоренте, бывший секретарь трибунала, писал, что на кострах инквизиции было сожжено 34 658 человек, один Торквемада сжег 10 220 жертв.

В глазах патриотов Испании жестокость Торквемады несколько умаляется сознанием, что он был одним из объединителей этой страны. Ко времени соединения Кастилии и Арагона под властью Изабеллы и Фердинанда V за маврами остался лишь Гранадский эмират. Этим правителям предстояло закончить собирание испанской земли, и Торквемада, несомненно, являлся не просто их помощником, а носителем идеи: «Испания — для испанцев, и все испанцы – католики».

Мавры не были варварами вроде монголо-татар — завоевателей Руси. Как ни горьки были их победы для испанцев VIII в., это были победы цивилизации. Отступая перед Реконкистой, мавры оставляли победителю богатые города с сокровищницами знания и искусства. В Кордове было более миллиона жителей и 20 000 домов. В Гранаде, Севилье и Толедо роскошные дворцы были окружены садами, университеты являлись средоточием науки, которая долго не снилась европейским схоластам, а потом потянула их на костры инквизиции.

Евреи были пришлым населением, которое в Испании имело большое влияние. Во время владычества мавров евреи пользовались как религиозной, так и гражданской свободой, вследствие чего в глазах испанца-католика они сливались с общей массой врагов христианства. При таких обстоятельствах евреи не могли особо сочувствовать возрождению Испании, но, стараясь избежать преследований, часто добровольно принимали христианство.

Торквемада же считал, что только изгнание всех евреев и мавров из Испании очистит родину от сомнительных религиозных элементов. Поэтому завоевание Гранады и Фердинанд с Изабеллой, и Торквемада считали делом, угодным Богу. 2 января 1492 года испанские войска после долгой осады вступили в Гранаду.

Через несколько месяцев евреям повелевалось креститься или оставить Испанию. Свыше 800 тысяч человек были вынуждены эмигрировать, причем им было запрещено вывозить из Испании золото и серебро. Эта жестокая и беззаконная эмиграция, безусловно, причинила ущерб испанской торговле и промышленности.

Что касается Торквемады, то он ликовал. В Гранаде воздвигался монастырь Святого Доминика, еврейские синагоги обращались в церкви, инквизиция продолжала свои суды. Тем не менее, даже в Риме усердие великого инквизитора стали считать чрезмерным, и только опасение конфликта с Изабеллой и Фердинандом удержало Папу Александра VI от низложения Торквемады.

Великий инквизитор стал опасаться ненависти современников и ездил с большими предосторожностями: 50 конных офицеров инквизиции и 200 пеших сопровождали его постоянно, а дома на столе он держал рог единорога, которому приписывали силу останавливать действие яда. Томас Торквемада до самой смерти очищал Испанию от ереси и умер 16 сентября 1498 года. Святая инквизиция официально просуществовала вплоть до первого десятилетия XIX века.